Стихотворение

Нет ничего, что раз и навсегда
На свете было б выражено словом.
Все, как в любви, для нас предстанет
                                                                 новым,
Когда настанет наша череда.
Не новость, что сменяет зиму лето,

На скале, у самого края,
Где река Елизабет, протекая,
Скалит камни, как зубы, был замок.

На его зубцы и бойницы
Прилетали тощие птицы,
Глухо каркали, предвещая.

А внизу, у самого склона,
Залегала берлога дракона,
Шестиногого, с рыжей шерстью.

Всему свой ряд, и лад, и срок:
В один присест, бывало,
Катал я в рифму по сто строк,
И все казалось мало.
Был неогляден день с утра,
А нынче дело к ночи…
Болтливость – старости сестра, —
Короче.
Покороче.

1969

Нет воды вкуснее, чем в Романье,
Нет прекрасней женщин, чем в Болонье,
В лунной мгле разносятся признанья,
От цветов струится благовонье.

В случае главной утопии, —
В Азии этой, в Европе ли, —
Нам-то она не гроза:
Пожили, водочки попили,
Будет уже за глаза…
Жаль, вроде песни той, – деточек,
Мальчиков наших да девочек,
Всей неоглядной красы…
Ранних весенних веточек

В ночном кафе мы молча пили кьянти,
Когда вошёл, спросивши шерри-бренди,
Высокий и седеющий эффенди,
Враг злейший христиан на всем Леванте.

К обидам горьким собственной персоны
Не призывать участье добрых душ.
Жить, как живёшь, своей страдой
             бессонной, —
Взялся за гуж – не говори: не дюж.
С тропы своей ни в чем не соступая,
Не отступая – быть самим собой.

Деревянная Русь,
облака белопенные,
я тебе помолюсь -
талисману священному.

Там церквушка родная
и забытое кладбище,
мощь стихии природной,
испечённых оладушек.

В воздухе дыханье влаги,
Солнце село в облака,
Чертят ласточки зигзаги,
Низко ловят мотылька.

Петухи не по уставу,
Голосят по всем дворам,
А дымок пополз кудряво,
Вниз, к земле, по сторонам.

Июльский зной стоит над нивой,
Заждались влагу летние поля,
Налитый колос тянет книзу,
Сухая в трещинках земля.

А насекомым здесь раздолье:
Стрекозы, бабочки, жуки.
По-над дорогою привольно
Растут ромашки, васильки.