Стихотворение

Великий день Бородина
Мы братской тризной поминая,
Твердили: "Шли же племена,
Бедой России угрожая;
Не вся ль Европа тут была?
А чья звезда её вела!..
Но стали ж мы пятою твердой
И грудью приняли напор
Племён, послушных воле гордой,

По коридору… Там, где груда
Скопилась книжек и газет,
Была дверь в комнату Гертруды,
Старухи девяноста лет.

Фон баронесса вечно в чёрном
Ходила… С нею я дружил.
Я был тогда совсем ребёнок
И летом в Ленинграде жил

Альфонс садится на коня;
Ему хозяин держит стремя.
«Сеньор, послушайтесь меня:
Пускаться в путь теперь не время,
В горах опасно, ночь близка,
Другая вента далека.
Останьтесь здесь: готов вам ужин;
В камине разложен огонь;

Почти, почти что незаметно
Уходит летнее тепло,
Срываются дождинки с веток,
И ветер трогает стекло

Окна. Почти что незаметно
Ты у окна весь день сидишь
С позавчерашнею газетой,
Но не читаешь, только лишь

Роняло небо тишину,
И дом от тишины был мокрым.
Слезились, плакали в нём стёкла
Окон, так, словно бы вину

Они, почувствовав, признали – 
Неведомую им вину.
Роняло небо тишину
В пространство, полное печали.

Играй, Адель,
Не знай печали;
Хариты, Лель
Тебя венчали
И колыбель
Твою качали;
Твоя весна
Тиха, ясна;
Для наслажденья
Ты рождена;
Час упоенья
Лови, лови!
Младые лета
Отдай любви,
И в шуме света

Всё по-осеннему: и небо, и трава,
И деревца худые у дороги,
И как сипят от сырости дрова
В печи, и то, как чуют сырость ноги.

Скажи, непонятая Мэри,
Ты помнишь Сержа из Рязани?
Его расстроили те двери,
Что не открылись в Хорасане.
За теми прочными дверями
Жила задумчивая пери
И не общалась с кобзарями,
В любви ломающими двери.
Но не прошли потуги даром:

«Шаганэ ты моя, Шаганэ…»
С.Есенин

Гульсара – не моя Гульсара.
У судьбы не любимчик я, что ли,-
Не отвыкну от пасынка роли,
Повторяя с утра до утра:
Гульсара – не моя Гульсара.

Светлой памяти
моего брата по духу
Сергея Есенина