Стихотворение

Я буду слёзы лить в тот грозный час страданья,
И плакать всей душой, и плакать как дитя,
И, может быть, тогда чуть слышно сквозь рыданья
Шепну, что умерла любимая мечта.

Я ночью жду тебя. Осины умирают,
Беспомощно шумя туманною листвой.
Надежды то уснут, то снова заиграют.
А сердце, как волна, влекомая луной.

Я помню, что были томительно-сладки
Черёмухи вздохи, что звуки дремали,
Что странные чувства меня волновали…
Те чувства — загадки.
Безмолвно звезда в небесах
Скользнула, бледнея. Сияла луна,
Была её радость жемчужно-ясна.

Я стремлюсь всеми силами к счастью,
Но тебя не умею любить;
Не могу возвышаться над страстью,
А трудов не могу не забыть…

Ты пойми… Разглядеть я стараюсь
Очертания рая во мгле,
Но к заветным цветам устремляюсь,
Как пчела на оконном стекле.

Я что-то не понял и где-то утрата;
Но помнит разгадку не я, а другой.
Приснился мне ландыш поблекший и смятый,
И смятый, казалось, моею рукой.

Ах, этот лунный свет! Назойливый, холодный.
Он в душу крадётся с лазурной вышины,
И будит вновь порыв раскаянья бесплодный,
И гонит от меня забвение и сны.
Нет, видно, в эту ночь мне не задуть лампады!
Пылает голова. В виски стучится кровь,

В окно залетел мотылёк и мелькает,
Пугливо и тупо кружась над огнём...
Незримо, неслышно нас ночь обступает,
И вновь мы с тобою одни и вдвоём.
Мне грустно сегодня, моя дорогая,
О, дай хоть с тобой мне свободно вздохнуть,

В солнечный день мы скользили по глади реки.
Перегнувшись к воде, ты со звонкой струёю играла
И точёные пальчики нежной атласной руки
‎Серебром обвивала.

Лишив меня морей, разбега и разлёта
И дав стопе упор насильственной земли,
Чего добились вы? Блестящего расчёта:
Губ шевелящихся отнять вы не могли.

День стоял о пяти головах. Сплошные пять суток
Я, сжимаясь, гордился пространством за то, что росло на дрожжах.
Сон был больше, чем слух, слух был старше, чем сон, - слитен, чуток,
А за нами неслись большаки на ямщицких вожжах.