Дорога

За то, что на свете я жил неумело,
За то, что не кривдой служил я тебе,
За то, что имел небессмертное тело,
Я дивной твоей сопричастен судьбе.

А ты говоришь: «Люблю!»
А я говорю: «Не лги!»
Буксирному кораблю
Всю жизнь отдавать долги.
Приставлен мой путь к виску,
Дороги звенит струна
Туда, где встаёт Иркутск,
По-видимому, спьяна.

Морозно. Дорога бела и гладка,
Ни тучи на всём небосклоне…
Обмёрзли усы, борода ямщика,
Дрожит он в своём балахоне.
Спина его, плечи и шапка в снегу,
Хрипит он, коней понукая,
И кашляют кони его на бегу,
Глубоко и трудно вздыхая…

Кружился снег, стократ воспетый,
Кружился медленно и строго,
И под полозьями рассвета
Плыла январская дорога.

Неприбранная мостовая
Лежала в белом беспорядке,
Мучительно напоминая
Об ученической тетрадке.

Крылья лёгкие раскину,
Стены воздуха раздвину,
Страны дольние покину.

Вейтесь, искристые нити,
Льдинки звёздные, плывите,
Вьюги дольние, вздохните!

В сердце — лёгкие тревоги,
В небе — звёздные дороги,
Среброснежные чертоги.

Мелколесье. Степь и дали.
Свет луны во все концы.
Вот опять вдруг зарыдали
Разливные бубенцы.

Неприглядная дорога,
Да любимая навек,
По которой ездил много
Всякий русский человек.

Мы переезжали в город,
Он уже мигал сквозь тьму.
Слева были сосны бора,
Справа – речка вся в дыму.

Сверху – звёзды. Как их много –
Белых, жёлтых, голубых!
Стала улицей дорога,
И почти не видно их.

Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.

Милые берёзовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.

Скользким yзелком доpога
затянyлась, соpвалась
Лето, тошнота, тpевога
pазpазилась, yлеглась
Гоpдая свеча погасла

Дорога ведёт под обрыв,
Где стала трава на колени
И призраки диких олив,
На камни рога положив,
Застыли, как стадо оленей.
Мне странно, что я ещё жив
Средь стольких могил и видений.

Отдых напрасен. Дорога крута.
Вечер прекрасен. Стучу в ворота.

Дольнему стуку чужда и строга,
Ты рассыпаешь кругом жемчуга.

Терем высок, и заря замерла.
Красная тайна у входа легла.

Кто поджигал на заре терема,
Что воздвигала Царевна Сама?

По дороге идут богомолки,
Под ногами полынь да комли.
Раздвигая щипульные колки,
На канавах звенят костыли.

Топчут лапти по полю кукольни,
Где-то ржанье и храп табуна,
И зовёт их с большой колокольни
Гулкий звон, словно зык чугуна.