Обращение

Отходят скорые поезда...
А мы ни разу не расставались,
Не разъезжались,
Не провожались,
Ни разу письмами не обменялись
Да и не виделись никогда:
Ещё мы просто не повстречались.

Слушай - и в смутных догадках не лги.
Ночь настаёт, и какая: ни зги!

Надо безропотно встретить её,
Как ни сжималось бы сердце твоё.

Слушай меня, но не слушай людей.
Музыка мира всё глуше, бедней.

Собака ты, собака,
Ты рыжая, я — сед.
Похожи мы, однако,
Я твой всегда сосед.

Похожи мы по роже,
А также потому, —
Тебе, собака, сложно —
Ты всё-таки «Му-му».

Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок,
Пред скамьёй ты чертила блестящий песок,
Я мечтам золотым отдавался вполне, -
Ничего ты на всё не ответила мне.

Сквозь звёздный звон, сквозь истины и ложь,
Сквозь боль и мрак и сквозь ветра потерь
Мне кажется, что ты ещё придёшь
И тихо-тихо постучишься в дверь...

Так, левою рукой упершись в талью,
И ногу выставив вперёд,
Стоишь. Глаза блистают сталью,
Не улыбается твой рот.

Так умирать, чтоб бил озноб огни,
Чтоб дымом пахли щёки, чтоб курьерский:
"Ну, ты, угомонись, уймись, нишкни", -
Прошамкал мамкой ветровому сердцу,
Чтоб - без тебя, чтоб вместо рук сжимать
Ремень окна, чтоб не было "останься",
Чтоб, умирая, о тебе гадать

Там далёко,
за холмами синими,
за угрюмой северной рекой,
ты зачем зовёшь меня по имени?
Ты откуда взялся?
Кто такой?
Голос твой блуждает тёмной чащей,
очень тихий,
слышный мне одной,
трогая покорностью щемящей,

Твоё чудесное произношенье —
Горячий посвист хищных птиц;
Скажу ль: живое впечатленье
Каких-то шёлковых зарниц.

«Что» — голова отяжелела.
«Цо» — это я тебя зову!
И далеко прошелестело:
Я тоже на земле живу.

Твои глаза... Опять... Опять...
Мне сердца стук
мешает спать.
Не знаю - явь то или бред,
не знаю - был ты или нет,
не вспомнить мне
и не понять!
Твои глаза... Опять... Опять...
Волос невысохшая прядь,
солёная прохлада рук,

Твоим узким плечам под бичами краснеть,
Под бичами краснеть, на морозе гореть.

Твоим детским рукам утюги поднимать,
Утюги поднимать да верёвки вязать.

Твоим нежным ногам по стеклу босиком,
По стеклу босиком, да кровавым песком.

Свежей душистого горошка,
И значит - свежести свежей,
Немножко больше, чем немножко,
Ты захотела стать моей...

И к свежим я влекусь озерам
В незаменимости лесной,
Твоим сопровождаем взором,
Сопутствуем твоей весной.