Обращение

Тебе со мною скучно,
А мне с тобою — нет.
Как человек — ты штучна,
Таких на свете нет.

Вас где–то выпускают
Не более пяти,
Как спутник запускают
В неведомой степи.

Вуаль светло-зелёная с сиреневыми мушками
Была слегка приподнята над розовыми ушками.
Вуаль была чуть влажная, она была чуть тёплая,
И ты мне улыбалася, красивая и добрая:
Смотрела в очи ласково, смотрела в очи грёзово,
Тревожила уснувшее и улыбалась розово.

Тебя я хочу, моё счастье,
Моя неземная краса!
Ты - солнце во мраке ненастья,
Ты - жгучему сердцу роса!

Любовью к тебе окрылённый,
Я брошусь на битву с судьбой.
Как колос, грозой опалённый,
Склонюсь я во прах пред тобой.

Я верила, что в мертвенной долине
У нас с тобой мечты всегда одне,
Что близких целей, отдыха на дне
Равно страшимся, верные святыне.
Товарищ мой... Врагом ты стал отныне.
Жила слепой в бездонной глубине.
Ты - сновиденьем был в солгавшем сне,

Только станет смеркаться немножко,
Буду ждать, не дрогнет ли звонок,
Приходи, моя милая крошка,
Приходи посидеть вечерок.

Потушу перед зеркалом свечи, -
От камина светло и тепло;
Стану слушать весёлые речи,
Чтобы вновь на душе отлегло.

Ты всё ещё тревожишься — что будет?
А ничего. Всё будет так, как есть.
Поговорят, осудят, позабудут, —
у каждого свои заботы есть.
Не будет ничего...
А что нам нужно?
Уж нам ли не отпущено богатств:
то мрак, то свет, то зелено, то вьюжно,

Ты всё молчишь, как вечер в октябре,
Но плещется душа, как море - в штиле.
Мы в инее, в лиловом серебре.

И я ли - я теперь? и ты - о, ты ли?
Как море в штиле, плещется душа:
Совсем слегка, вся в бирюзе умилий...

Ты всё рвёшься держать меня столько лет
В чёрном теле. Смотри, не пришлось бы каяться.
В чёрном теле ведь чёрная мысль рождается -
Вот возьму удеру от тебя, и привет!

Ты говоришь мне: прости!
Я говорю: до свиданья!
Ты говоришь: не грусти!
Я замышляю признанья.

Дивный был вечер вчера!
Долго он будет в помине;
Всем, - только нам не пора;
Пламя бледнеет в камине.

Ты говоришь, что счастье невозможно,
Препятствий тьма, и всё ужасно сложно.
А я считаю: если б мы любили,
То все преграды даже б и не всплыли.

Когда на лице твоём холод и скука,
Когда ты живёшь в раздраженье и споре,
Ты даже не знаешь, какая ты мука,
И даже не знаешь, какое ты горе.

Ты далеко сегодня от меня
И пишешь о любви своей бездонной,
И о тоске-разлучнице бессонной,
Точь-в-точь всё то же, что пишу и я.