Стихи советских поэтов

Пред вами - страница ночная.
Столица окутана тьмой.
Уходят на отдых трамваи,
Троллейбусы мчатся домой.

Спешат на ночлег пешеходы.
Нигде не увидишь ребят.
И только вокзалы, заводы,
Часы и машины не спят.

Ночью все раны больнее болят, —
Так уж оно полагается, что ли,
Чтобы другим не услышать, солдат,
Как ты в ночи подвываешь от боли.

В лесу заметней стала ёлка,
Он прибран засветло и пуст.
И, оголенный, как метелка,
Забитый грязью у проселка,
Обдутый изморозью золкой,
Дрожит, свистит лозовый куст.

1943

По всему Советскому Союзу,
Только б та задача по плечу,
Я мою уживчивую Музу
Прописать на жительство хочу.
Чтобы мне не ведать той печали,
Как ответят у иных ворот:
– Нет, не проживает. Не слыхали.
Номер дома, может быть, не тот.

Родиться бы мне по заказу
У тёплого моря в Крыму,
А нет, — побережьем Кавказа
Ходить, как в родимом дому.

И славить бы море и сушу
В привычном соседстве простом,
И видеть и слышать их душу
Врожденным сыновним чутьем…

Мне славы тлен – без интереса
И власти мелочная страсть.
Но мне от утреннего леса
Нужна моя на свете часть;
От уходящей в детство стежки
В бору пахучей конопли;
От той берёзовой сережки,
Что майский дождь прибьет в пыли;

Мы знаем грядущему цену
И знаем, что юность права,
Не как молодая трава,
Что старой приходит на смену,
Чтоб так же отжить до зимы.

Бежали женщины и дети
И прятались в лесу глухом...
Но их настигли на рассвете
Солдаты Гитлера верхом.

Белоголовому ребёнку
Кричала мать: - Сынок! Беги! -
А убегающим вдогонку
Стреляли под ноги враги.

Огромный, грузный, многоместный
И тесный — через всю страну
Тянул в пустыне поднебесной
Свою тяжёлую струну.

С натугой ровной делал дело,
Тянул — ни кренов, ни толчков.
И небо нижнее синело
Кой-где в разрывах облаков.

Ещё никто с начала мира
Таких не видывал чудес.
Три необычных пассажира
Летели вверх, теряя вес.

А на Земле следил учёный
За поведеньем всех троих:
Нормально или учащённо
Сердца работают у них.

Оркестры смолкли, отзвучали речи,
Парадных флагов свернут пёстрый фронт.
И этот гром неповторимой встречи,
Как гром грозы, ушёл за горизонт.

Этот случай был в пятидесятом.
Распалясь, в один из летних дней
Вы меня назвали азиатом,
Уколоть желая побольней.

Промелькнули годы, но поныне
Эта сцена в памяти жива.
И в колонизаторской гордыне
Вашу сущность выдали слова.