Валентин Дмитриевич Берестов

Следами затканный бархан.
Мышей песчаных писк.
Сухое русло Даудан,
Лиловый тамариск.

Бросают тощие кусты
Коротенькую тень.
Но только пылью пахнешь ты,
Пустынная сирень.

«Улица Лабзáк. Проезд Уйчи».
– Слушай, мальчик! Письма получи! –
Письма от одних от калужан
Шлют мне фронт, Сибирь и Казахстан.
Только из Калуги ни листка:
Там стоят фашистские войска.
Я уехал первым. Я – связной
У семей, развеянных войной.

В цветы заползают тяжёлые пчёлы.
Как перышко, тополь ушёл в высоту.
Какой-нибудь прутик, корзиночно-голый,
Торчит, чуть заметный, а тоже в цвету.

Тетрадки в портфеле шуршали,
Что в жизни важнее, решали.
Тетрадка в линейку бормочет:
– Грамматика! –
А в клетку тетрадка ворчит:
– Математика! –
На чём примирились тетрадка с тетрадкой,
Для нас до сих пор остаётся загадкой.

Берегите тигров, детки!
Я же зверь ужасно редкий!
Но, пожалуйста, меня
Берегитесь, как огня!

Глядится в воду сумрак бора.
Торжественно встаёт луна.
И слышу я сквозь шум мотора:
«Смотри, какая тишина!»

То ручейком, то мелкою речушкой,
Что не спеша по камешкам течёт,
То чашей родника (с пробитым краем),
Чью гладь новорождённые ключи
Ребячьими вздымают кулачками, –
Водораздел лежит передо мной.
Извилисто, игриво, прихотливо

В открытой машине его привезли.
И крепкие руки у нашего дома
Хватают меня. Высоко от земли
Плечо председателя облисполкома.

Почему из-под точилки
Вьются стружки и опилки?
Карандаш писать не хочет,–
Вот она его и точит.

В старших классах каждый школьник
Изучает треугольник.
Три каких-то уголка,
А работы – на века.