Илья Эренбург

Есть в мире печальное тихое место,
Великое царство больных.
Есть город, где вечно рыдает невеста,
Есть город, где умер жених.

Высокие церкви в сиянье покорном
О вечном смиреньи поют.
И женщины в белом, и женщины в чёрном,
Как думы о прошлом, идут.

Будет день - и станет наше горе
Датами на цоколе историй,
И в обжитом доме не припомнят
О рабах былой каменоломни.
Но останется от жизни давней
След нестёртый на остывшем камне,
Незаглохшие без эха рифмы,
Незабытые чужие мифы,

Был бомбой дом как бы шутя расколот.
Убитых выносили до зари.
И ветер подымал убогий полог,
Случайно уцелевший на двери.
К начальным снам вернулись мебель, утварь.
Неузнаваемый, рождая страх,
При свете дня торжественно и смутно

Был тихий день обычной осени.
Я мог писать иль не писать:
Никто уж в сердце не запросится,
И тише тишь, и глаже гладь.
Деревья голые и чёрные -
На то глаза, на то окно, -
Как не моих догадок формулы,
А всё разгадано давно.

Был час один — душа ослабла.
Я видел Глухова сады
И срубленных врагами яблонь
Уже посмертные плоды.
Дрожали листья. Было пусто.
Мы простояли и ушли.
Прости, великое искусство,
Мы и тебя не сберегли!

Были вокруг меня люди родные,
Скрылись в чужие края.
Только одна Ты, Святая Мария,
Не оставляешь меня.

Мама любила в усталой вуали
В детскую тихо пройти.
И приласкать, чтоб без горькой печали
Мог я ко сну отойти.

Были липы, люди, купола.
Мусор. Битое стекло. Зола.
Но смотри - среди разбитых плит
Уж младенец выполз и сидит,
И сжимает слабая рука
Горсть сырого тёплого песка.
Что он вылепит? Какие сны?
А года чернеют, сожжены...

Было в жизни мало резеды,
Много крови, пепла и беды.
Я не жалуюсь на свой удел,
Я бы только увидать хотел
День один, обыкновенный день,
Чтобы дерева густая тень
Ничего не значила, темна,
Кроме лета, тишины и сна.

На Рамбле возле птичьих лавок
Глухой солдат - он ранен был -
С дроздов, малиновок и славок
Глаз восхищённых не сводил.
В ушах его навек засели
Ночные голоса гранат.
А птиц с ума сводили трели,
И был щеглу щеглёнок рад.

В купе господин качался, дремал, качаясь
Направо, налево, ещё немножко.
Качался один, неприкаянный,
От жизни качался от прожитой.
Милый, и ты в пути,
Куда же нам завтра идти!
Но верю: ватные лица,
Темнота, чемоданы, тюки,