Стихотворение

Прошлогодних сокровищ моих
Мне надолго, к несчастью, не хватит.
Знаешь сам, половины из них
Злая память никак не истратит:
Набок сбившийся куполок,
Гай вороний, и вопль паровоза,
И как будто отбывшая срок
Ковылявшая в поле берёза,

.

1
Со мной с утра не расставался Дождь.
— О, отвяжись! — я говорила грубо.
Он отступал, но преданно и грустно
Вновь шёл за мной, как маленькая дочь.

Зачем? — да так, как входят в глушь осин,
Для тишины и праздности гулянья, —
Не ведая корысти и желанья,
Вошла я в антикварный магазин.

В том времени, где и злодей —
Лишь заурядный житель улиц,
Как грозно хрупок иудей.
В ком Русь и музыка очнулись.

Вступленье; ломкий силуэт,
Повинный в грациозном форсе.
Начало века. Младость лет.
Сырое лето в Гельсингфорсе.

Тем летним снимком: на крыльце чужом,
Как виселица, криво и отдельно
Поставленном, не приводящем в дом.
Но выводящем из дому. Одета

Завиден мне полёт твоих колес,
о мотороллер розового цвета!
Слежу за ним, не унимая слёз,
что льют без повода в начале лета.

Явиться утром в чистый север сада,
В глубокий день зимы и снегопада,
Когда душа свободна и проста,
Снегов успокоителен избыток
И пресной льдинки маленький напиток
Так развлекает и смешит уста.

Хвораю, что ли, — третий день дрожу,
как лошадь, ожидающая бега.
Надменный мой сосед по этажу
и тот вскричал:
— Как вы дрожите, Белла!

Умерла Татьяна Васильевна,
Наша маленькая, близорукая,
Обескровлена, обессилена
Восемнадцатилетнею мукою.

С ней прощаются нежно и просто,
Без молитвы и суеты,
Шаповалов из Княж-Погоста,
Яков Горовиц из Ухты.