Стихотворение

Нет, положительно, искусство измельчало,
Не смейте спорить, граф, упрямый человек!
По пунктам разберём, и с самого начала;
Начнём с поэзии: она полна калек.
Хотя бы Фофанов: пропойца и бродяга,
А критика дала ему поэта роль...

Меня любила ночь и на руке моей
Она сомкнула чёрное запястье...
Когда ж настал мой день — я изменила ей
И стала петь о солнце и о счастье.

Я — белая сирень. Медлительно томят
Цветы мои, цветы серебряно-нагие.
Осыпятся одни — распустятся другие,
И землю опьянит их новый аромат!

Зацветают весной (ах, не надо! не надо!),
Зацветают весной голубые цветы...
Не бросайте на них упоённого взгляда!
Не любите их нежной, больной красоты!

Дай мне радость нежного привета,
Мне на кудри свой венок надень!
- В день расцвета радостного лета
Распускалась белая сирень.

Ласк твоих хочу я без возврата!
Знойно долгих в долгознойный день!..
- В час заката ядом аромата
Опьяняла белая сирень.

Когда оно ушло и не вернулось днём, -
Великое, жестокое светило,
Не думая о нём, я в садике своём
Подсолнечник цветущий посадила.

В ночь скорбей три девы трёх народов
До рассвета не смыкали вежды —
Для своих, для павших в ратном поле,
Шили девы белые одежды.

Первая со смехом ликовала:
«Та одежда пленным пригодится!
Шью её отравленной иглою,
Чтобы их страданьем насладиться!»

Мою хоронили любовь...
Как саваном белым тоска
Покрыла, обвила её
Жемчужными нитями слёз.
Отходную долго над ней
Измученный разум читал,
И долго молилась душа,
Покоя прося для неё...
Вечная память тебе!
Вечная - в сердце моём!

Недвижна эта ночь. Как факел погребальный
Кровавая луна пылает в небесах...
Из песен я плету себе венок венчальный,
И голос мой звенит, тревожный и печальный,
Рыдает в нём тоска, трепещет чуткий страх...

Мы бедные пчёлки, работницы-пчёлки!
И ночью и днём всё мелькают иголки
В измученных наших руках!
Мы солнца не видим, мы счастья не знаем,
Закончим работу и вновь начинаем
С покорной тоскою в сердцах.