Стихотворение

Вот бомбами размётанная гать,
Подбитых танков чёрная стена.
От этой гати покатилась вспять
Немецкая железная волна.

Здесь втоптаны в сугробы, в целину
Стальные каски, плоские штыки.
Отсюда, в первый раз за всю войну,
Вперёд, на запад, хлынули полки.

Вопреки непреложным законам истории,
Исполняя давно устаревшую роль,
Как в далёком «блистательном» веке Виктории,
На охоту и в оперу ездит король.

Войны имеют концы и начала...
Снова мы здесь, на великой реке,
Села в разоре. Земля одичала.
Серые мыши шуршат в сорняке.

Над лесом ранняя осень простёрла
Крыло холодной зари.
Гнев огненным комом стоит у горла
И требует:
- Говори!
Приспело время, гневной и горькой,
Взять правде свои права.
В Париже, в Лондоне, в Нью-Йорке

Видно, выписал писарь мне дальний билет,
Отправляя впервой на войну.
На четвёртой войне, с восемнадцати лет,
Я солдатскую лямку тяну.
Череда лихолетий текла надо мной,
От полночных пожаров красна.
Не видал я, как юность прошла стороной,

Под старость, на закате тёмном,
Когда сгустится будней тень,
Мы с нежностью особой вспомним
Наш нынешний солдатский день.
И всё, что кажется унылым,
Перевалив через года,
Родным и невозвратно милым
Нам вдруг представится тогда.

В печи пылают весело дрова,
К полуночи окончена работа.
Из тишины ночной едва-едва
Доносится гуденье самолёта.

Ещё листок в календаре моём
Лёг на душу, как новая нагрузка.
Кто объяснит мне — почему подъём
Бывает легче медленного спуска?

Серые сумерки моросили свинцом,
Ухали пушки глухо и тяжко.
Прапорщик с позеленевшим лицом
Вырвал из ножен ржавую шашку.
Прапорщик хрипло крикнул:
— За мной!.. —
И, спотыкаясь, вполоборота,
Над загражденьями зыбкой стеной

Не привыкай, друг, с юности к плохому
Никак не привыкай ты и нигде.
Не позволяй здесь выстроиться дому,
В котором будет жить душа в беде.

Спаси мя, Пресвятая Дево,
Сотри с души моей печаль.
Я отдаю тебе всецело
Себя. Мне ничего не жаль.

К Тебе, Благая, припадаю,
К Тебе несу беду свою.
Тебя о милости молю –
Меня услышишь Ты, я знаю.