Солдаты

Мяли танки тёплые хлеба,
И горела, как свеча, изба.
Шли деревни. Не забыть вовек
Визга умирающих телег,
Как лежала девочка без ног,
Как не стало на земле дорог.
Но тогда на жадного врага
Ополчились нивы и луга,
Разъярился даже горицвет,

Бежит волна-волной, волне хребет ломая,
Кидаясь на луну в невольничьей тоске,
И янычарская пучина молодая,
Неусыплённая столица волновая,
Кривеет, мечется и роет ров в песке.

Важно с девочками простились,
На ходу целовали мать,
Во всё новое нарядились,
Как в солдатики шли играть.
Ни плохих, ни хороших, ни средних...
Все они по своим местам,
Где ни первых нет, ни последних...
Все они опочили там.

Под старость, на закате тёмном,
Когда сгустится будней тень,
Мы с нежностью особой вспомним
Наш нынешний солдатский день.
И всё, что кажется унылым,
Перевалив через года,
Родным и невозвратно милым
Нам вдруг представится тогда.

Мир берегите, остальное – будет,
Всё будет, если будет мир.
Не зверям это надо, надо - людям.
За мир! – отдай приказ свой, командир.

Нас было семьдесят тысяч пленных
В большом овраге с крутыми краями.
Лежим безмолвно и дерзновенно,
Мрём с голодухи в Кёльнской яме.

Она совсем немного опоздала,
Спеша с вокзала с пёстрым узелком...
Ещё в распахнутые окна зала
Виднелось знамя с золотым древком,
Ещё на лестнице лежала хвоя,
И звук литавр, казалось, не погас...

Про войну люблю я
Фильмы длинные,
Кашу манную назвал я
Кашей минною.

Как сапёр, орудую я ложкой,
Ем её с опаской, понемножку.

Вновь - комок, я морщусь, озираюсь
И от возмущения взрываюсь.

На набережной болтаются
дома у самой реки.
Безкосые китайцы
ждут звёздной руки.
А каменные солдаты,
мечтающие о хлебе,
проваливаются в квадраты,
просверлённые на небе.
Внимания не обращая
ни на Великого, ни на Петра,

Возвращались солдаты с войны.
По железным дорогам страны
День и ночь поезда их везли.
Гимнастёрки их были в пыли
И от пота ещё солоны
В эти дни бесконечной весны.

Они вставали в рост под пули
И шли вперёд под трубный зов,
И ветры горькие им дули
С надменной яростью в лицо.

И ветры гнали пулю дальше,
Давали силу ей и злость,
И барабанил барабанщик,
Когда вгонялся этот гвоздь

Армию покинул генерал.
Дело было где-то и когда-то.
В будущем не скажут: проиграл,
Скажут: обстановка виновата.

Тысячи бойцов на берегу
В плен попали к сильному врагу.
Лишь четыре катера пришли,
Да и то нерезкие, вдали.