Стихотворение

Вы помните, как бегуны
В окрестностях Вероны
Ещё разматывать должны
Кусок сукна зелёный.
Но всех других опередит
Тот самый, тот, который
Из песни Данта убежит,
Ведя по кругу споры.

Увы, растаяла свеча
Молодчиков калёных,
Что хаживали вполплеча
В камзольчиках зелёных,
Что пересиливали срам
И чумную заразу
И всевозможным господам
Прислуживали сразу.

Там, где купальни-бумагопрядильни
И широчайшие зелёные сады,
На реке Москве есть светоговорильня
С гребешками отдыха, культуры и воды.

О, как мы любим лицемерить
И забываем без труда
То, что мы в детстве ближе к смерти,
Чем в наши зрелые года.

Ещё обиду тянет с блюдца
Невыспавшееся дитя,
А мне уж не на кого дуться
И я один на всех путях.

Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в Москву-реку,
С разбойника Кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни:
Хоть проса им насыпать, хоть овса...
А в недорослях кто? Иван Великий -

Как народная громада,
Прошибая землю в пот,
Многоярусное стадо
Пропылённою армадой
Ровно в голову плывёт:

Я пью за военные астры, за всё, чем корили меня,
За барскую шубу, за астму, за желчь петербургского дня.

За музыку сосен савойских, Полей Елисейских бензин,
За розу в кабине рольс-ройса и масло парижских картин.

Нет, не спрятаться мне от великой муры
За извозчичью спину - Москву,
Я трамвайная вишенка страшной поры
И не знаю, зачем я живу.

Ночь на дворе. Барская лжа:
После меня хоть потоп.
Что же потом? Хрип горожан
И толкотня в гардероб.

Бал-маскарад. Век-волкодав.
Так затверди ж назубок:
Шапку в рукав, шапкой в рукав -
И да хранит тебя Бог.

После полуночи сердце ворует
Прямо из рук запрещённую тишь.
Тихо живёт - хорошо озорует,
Любишь - не любишь: ни с чем не сравнишь...