Стихотворение

Не говори никому,
Всё, что ты видел, забудь -
Птицу, старуху, тюрьму
Или ещё что-нибудь.

Или охватит тебя,
Только уста разомкнёшь,
При наступлении дня
Мелкая хвойная дрожь.

Как люб мне натугой живущий,
Столетьем считающий год,
Рожающий, спящий, орущий,
К земле пригвождённый народ.

Твое пограничное ухо -
Все звуки ему хороши -
Желтуха, желтуха, желтуха
В проклятой горчичной глуши.

Как бык шестикрылый и грозный,
Здесь людям является труд
И, кровью набухнув венозной,
Предзимние розы цветут...

Куда как страшно нам с тобой,
Товарищ большеротый мой!

Ох, как крошится наш табак,
Щелкунчик, дружок, дурак!

А мог бы жизнь просвистать скворцом,
Заесть ореховым пирогом,

Да, видно, нельзя никак...

Нет, никогда, ничей я не был современник,
Мне не с руки почёт такой.
О, как противен мне какой-то соименник,
То был не я, то был другой.

Как тельце маленькое крылышком
По солнцу всклянь перевернулось
И зажигательное стёклышко
На эмпирее загорелось.

Как комариная безделица
В зените ныла и звенела
И под сурдинку пеньем жужелиц
В лазури мучилась заноза:

Язык булыжника мне голубя понятней,
Здесь камни - голуби, дома - как голубятни.
И светлым ручейком течёт рассказ подков
По звучным мостовым прабабки городов.

Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?
Кровь-строительница хлещет
Горлом из земных вещей,
Захребетник лишь трепещет
На пороге новых дней.

Он подаёт куда как скупо
Свой воробьиный холодок -
Немного нам, немного купам,
Немного вишням на лоток.

И в темноте растёт кипенье -
Чаинок лёгкая возня,
Как бы воздушный муравейник
Пирует в тёмных зеленях.

Ветер нам утешенье принёс,
И в лазури почуяли мы
Ассирийские крылья стрекоз,
Переборы коленчатой тьмы.

И военной грозой потемнел
Нижний слой помрачённых небес,
Шестируких летающих тел
Слюдяной перепончатый лес.