Стихотворение

Стоит мужик —
Колышется,
Идёт мужик —
Не дышится!

С коры его
Распучило,
Тоска-беда
Измучила.

Темней лица
Стеклянного
Не видано
У пьяного.

Идёт - пыхтит,
Идёт - и спит,
Прибрёл туда,
Где рожь шумит.

Аммирал-вдовец по морям ходил,
По морям ходил, корабли водил,
Под Ачаковым бился с туркою,
Наносил ему поражение,
И дала ему государыня
Восемь тысяч душ в награждение.
В той ли вотчине припеваючи
Доживает век аммирал-вдовец,

Господу богу помолимся,
Древнюю быль возвестим,
Мне в Соловках её сказывал
Инок, отец Питирим.

Было двенадцать разбойников,
Был Кудеяр - атаман,
Много разбойники пролили
Крови честных христиан,

Был господин невысокого рода,
Он деревнишку за взятки купил,
Жил в ней безвыездно тридцать три года,
Вольничал, бражничал, горькую пил.
Жадный, скупой, не дружился с дворянами,
Только к сестрице езжал на чаёк;
Даже с родными, не только с крестьянами,

Тошен свет,
Правды нет,
Жизнь тошна,
Боль сильна.
Пули немецкие,
Пули турецкие,
Пули французские,
Палочки русские!
Тошен свет,
Хлеба нет,
Крова нет,
Смерти нет.
Ну-тка, с редута-то с первого номеру,

Не искушай чужих наречий, но постарайся их забыть:
Ведь всё равно ты не сумеешь стекло зубами укусить.

О, как мучительно даётся чужого клёкота полёт -
За беззаконные восторги лихая плата стережёт.

Друг Ариоста, друг Петрарки, Тасса друг -
Язык бессмысленный, язык солёно-сладкий.
И звуков стакнутых прелестные двойчатки -
Боюсь раскрыть ножом двустворчатый жемчуг.

Словно гуляка с волшебною тростью,
Батюшков нежный со мною живёт.
Он тополями шагает в замостье,
Нюхает розу и Дафну поёт.

Дайте Тютчеву стрекозу -
Догадайтесь почему!
Веневитинову - розу.
Ну, а перстень - никому.

Боратынского подошвы
Изумили прах веков,
У него без всякой прошвы
Наволочки облаков.

Художник нам изобразил
Глубокий обморок сирени
И красок звучные ступени
На холст, как струпья, положил.

Он понял масла густоту -
Его запёкшееся лето
Лиловым мозгом разогрето,
Расширенное в духоту.