Без категории

Нежной, бледной, в пепельной одежде
Ты явилась с ласкою очей.
Не такой тебя встречал я прежде
В трубном вое, в лязганьи мечей.

Ты казалась золотисто-пьяной,
Обнажив сверкающую грудь.
Ты среди кровавого тумана
К небесам прорезывала путь.

Спокойно на погосте под луною…
Крестов объятья, камни и сирень…
Но вот наш склеп, — под мраморной стеною,
Как тёмный призрак, вытянулась тень.

Неправда, друг не умирает,
Лишь рядом быть перестаёт.
Он кров с тобой не разделяет,
Из фляги из твоей не пьёт.

В землянке, занесен метелью,
Застольной не поёт с тобой
И рядом, под одной шинелью,
Не спит у печки жестяной.

Уже стесненные ахейскими полками,
Чертога царского толпяся пред вратами,
Трояне, гнанные жестокостью богов,
С трудом спасалися от яростных врагов,
И бедственный Приам, прозрев свою кончину,
Готовился как царь на лютую судьбину:

привыкнув ко всем безобразьям
искал я их днём с фонарём
но увы! все износились проказы
не забыться мне ни на чём!

и взор устремивши к бесплотным
я тихо но твёрдо сказал:
мир вовсе не рвотное —
и мордой уткнулся в Обводный канал…

Смирись, — шептал мне ум холодный, —
Ты сын толпы — живи с толпой…
К чему в темнице гимн свободный,
К чему вакханке стон больной?..

Ты проповедуешь в пустыне,
Ты от языческих богов
К иной, враждебной им святыне
Зовёшь фанатиков-жрецов…

Жизнью ни голодною, ни сытой,
Как другие многие края,
Чем ещё была ты знаменита,
Старая Смоленщина моя?
Бросовыми землями пустыми,
Непроезжей каторгой дорог,
Хуторской столыпинской пустыней,
Межами и вдоль и поперёк…

Смотрит месяц ненастный, как сыплются жёлтые листья,
Как проносится ветер в беспомощно-зыбком саду.
На кусты и поляны в тоске припадают деревья:
«Проноси, вольный ветер, скорей эту жуткую ночь!

«Так вот кому летать и петь»

Смущенно думаю о нём:
Всех человечней, всех хмельнее,
Он мне приводит в память дом
На белых улицах Элеи, —

Приятный человеку дом,
Созданье, думается, Ксанфа:
Над ионическим стволом
Там веет листьями аканфа.

Падай, падай, снег пушистый,
Расстилайся пеленой,
Падай, лёгкий, падай, чистый,
Землю зябнущую крой.

Заметая дали мглою,
Всякий цвет, отлив и тень
Непорочной белизною
Словно саваном одень.

Снег стает, отойдет земля,
Прокатится громок густой.
Дождь тёплый хлынет на поля
И смоет клочья пены снеговой.
Запахнет тополем волнующе.
Вздыхаешь, говоришь:
– Весна… —
Но ждёшь, но думаешь,
Что пережил не всю ещё

Снега потемнеют синие
Вдоль загородных дорог,
И воды зайдут низинами
В прозрачный ещё лесок.
Недвижной гладью прикинутся,
И разом – в сырой ночи́
В поход отовсюду ринутся,
Из русел выбив ручьи.
И, сонная, талая,
Земля обвянет едва,