День

Как молитвы, рождаются дни,
И одни состоят из тумана,
В тальниках замирают они,
Как вечерняя заумь шамана.

У других голоса - как леса,
Переполненные соловьями,
И у них небеса - туеса,
Туеса с голубыми краями.

Если смерть есть ночь, если жизнь есть день —
Ах, умаял он, пёстрый день, меня!..
И сгущается надо мною тень,
Ко сну клонится голова моя...

Над полем медленно и сонно
заката гаснет полоса.
Был день, как томик Стивенсона,
где на обложке паруса.
И мнилось: только этот томик
раскрой - начнутся чудеса...
Но рубленый весёлый домик,
детей и женщин голоса...
Но суета, неразбериха,

Косматые Грустилы
Над мостиком грустили.

И тихая Журчала
Под мостиком журчала.

А серое Ухало
Летало и ухало.

На цветах лежала Мгла -
Так и ночь прошла.

Явился красный Веселей
И крикнул: - Ну-ка, веселей!

Нынче день какой-то желторотый -
Не могу его понять -
И глядят приморские ворота
В якорях, в туманах на меня...

Тихий, тихий по воде линялой
Ход военных кораблей,
И каналов узкие пеналы
Подо льдом ещё черней.

В сердце, как в зеркале, тень,
Скучно одной - и с людьми...
Медленно тянется день
От четырёх до семи!
К людям не надо - солгут,
В сумерках каждый жесток.
Хочется плакать мне. В жгут
Пальцы скрутили платок.

Поезда Окружной дороги
раскричались, как петухи.
Встав на цыпочки на пороге,
входит утро в мои стихи,

прямо в душу мою, и будит
вечно тлеющий огонёк
ожидания: что-то будет! -
день огромен, вечер далёк.

День бледнеет утомлённый,
И бледнеет робкий вечер:
Длится миг смущённой встречи,
Длится миг разлуки томной...
В озаренье светлотенном
Фиолетового неба
Сходит, ясен, отблеск лунный,
И ясней мерцает Веспер,
И всё ближе даль синеет...

Эта ночь бесконечна была,
Я не смел, я боялся уснуть:
Два мучительно-чёрных крыла
Тяжело мне ложились на грудь.

На призывы ж тех крыльев в ответ
Трепетал, замирая, птенец,
И не знал я, придёт ли рассвет
Или это уж полный конец...