Ночь

Косы растрёпаны, страшная, белая,
Бегает, бегает, резвая, смелая.
Тёмная ночь молчаливо пугается,
Шалями тучек луна закрывается.
Ветер-певун с завываньем кликуш
Мчится в лесную дремучую глушь.
Роща грозится еловыми пиками,

Ночь нема, как дух бесплотный,
Тёплый воздух онемел;
Но как будто мимолётный
Колокольчик прозвенел.

Тот ли это, что мешает
Вдалеке лесному сну
И, качаясь, набегает
На ночную тишину?

Тихо сумерки ложатся,
Ночь приходит не спеша.
Над землёю сны кружатся,
Мягко крыльями шурша.

Юнгам снятся паруса,
А пилотам - небеса.
Снится лыжнику зима,
А строителю - дома.

Снова осень сгорела пожаром
На пороге холодной зимы.
Говорят, мы с тобою не пара
И не сможем быть счастливы мы.

Говорить, пожимая плечами,
Может каждый, кто хочет, любой,
Но как сладко нам вместе ночами,
Только мы понимаем с тобой.

Ночь над гаванью стеклянной,
Над водой горизонтальной...
Ночь на мачты возлагает
Купола созвездий.

Что же ты не спишь, кузнечик?
Металлической ладошкой
По цветам стучишь, по злакам,
По прибрежным якорям.

Ночь.
Отмыкается плотина.
И медленно, почти незримо,
По Истре проплывает мимо
Не только муть, солома, тина,
Но цвет люпина, зерна тмина
И побуревшая от дыма
Неопалимая купина
Из Нового Иерусалима.
И, как из Ветхого завета,

Каждую ночь, горя не зная,
Всходит луна, как заводная,
Видно на ней кто-то бывает,
То зажигает её, то задувает.
Непрогореть ей помогает,
То задувает, то зажигает.

Луна вставала между проводами.
Ей рельсы отвечали блеском струн.
«Луна! Луна! – кричал ребёнок маме. –
Большая! Больше всех на свете лун!»
Что ей игра огней на семафоре,
Бессонница ночного фонаря!
Всю ночь, как в линзе тельца инфузорий,

Луна, моя луна! Который раз
Любуюсь я тобой в заветный час!
Но в эту ночь мы встретились с тобой
В стране чужой, прекрасной, но чужой.

В середине лунного луча
Запеклись соломенные стулья,
Как внутри серебряного студня
Косточки волшебного леща.

А луна всё трудится, луща
И луща - разборчиво и скудно -
Ядра стен, белеющих подспудно,
От теней, от шелухи плюща.

Будет луна.
Есть уже
немножко.
А вот и полная повисла в воздухе.
Это Бог, должно быть,
дивной
серебряной ложкой
роется в звёзд ухе́.

Когда луна сверкнет во мгле ночной
Своим серпом, блистательным и нежным,
Моя душа стремится в мир иной,
Пленяясь всем далёким, всем безбрежным.