Ночь

Был поздний час — и вдруг над темнотой,
Высоко над уснувшею землёю,
Прорезав ночь оранжевой чертой,
Взвилась ракета бешеной змеёю.

Была гроза – гроза ночная.
Была свеча – свеча большая.
Свеча горела на столе.
Сентябрь был… и в сентябре

Был я… Вокруг кривые тени
Дрожали, вопрошая милость,
И нищенкой, встав на колени,
Душа взывала и молилась.

В голубом небесном поле
Светит Веспер золотой -
Старый дож плывёт в гондоле
С догарессой молодой.
Воздух полн дыханья лавра,
. . . . . . . . морская мгла,
Дремлют флаги бучентавра,
Ночь безмолвна и тепла.

В городе ночью
Тишина слагается
Из собачьего лая,
Запаха мокрых листьев
И далёкого лязга товарных вагонов.
Поздно. Моя дочурка спит,
Положив головку на скатерть
Возле остывшего самовара.
Бедная девочка! У неё нет матери.

В день холодный, в день осенний
Я вернусь туда опять
Вспомнить этот вздох весенний,
Прошлый образ увидать.

Я приду - и не заплачу,
Вспоминая, не сгорю.
Встречу песней наудачу
Новой осени зарю.

В долинах ночь ещё темнеет,
Ещё светлеет звёздный дол,
И далеко крылами веет
Пустынный ветер, как орёл.

Среди колонн на горном склоне
Стоишь, продрогший, в забытьи,
А при дороге ропщут кони
И возмущённые ручьи.

Брест в сорок первом.
Ночь в разгаре лета.
На сцене — самодеятельный хор.
Потом: «Джульетта, о моя Джульетта!» —
Вздымает руки молодой майор.

Выйдем с тобой побродить
В лунном сиянии!
Долго ли душу томить
В тёмном молчании!

Пруд как блестящая сталь,
Травы в рыдании,
Мельница, речка и даль
В лунном сиянии.

В ночи, когда уснёт тревога,
И город скроется во мгле —
О, сколько музыки у бога,
Какие звуки на земле!

Что буря жизни, если розы
Твои цветут мне и горят!
Что человеческие слёзы,
Когда румянится закат!

В огромном городе моём - ночь.
Из дома сонного иду - прочь.
И люди думают: жена, дочь, -
А я запомнила одно: ночь.

Сумрак ночи к западу уходит,
Серой мглой над чёрной пашней бродит,
По бурьянам стелется к земле…
Звёзды стали тусклы и далёки,
Небеса туманны и глубоки,
Но восток уж виден в полумгле.

Один проснулся я и — вслушиваюсь чутко,
Кругом бездонный мрак и — нет нигде огня.
И сердце, слышу я, стучит в виски… мне жутко…
Что если я ослеп! Ни зги не вижу я,
Ни окон, ни стены, ни самого себя.
И вдруг, сквозь этот мрак глупой и безответный,