Стихотворение

Не проломанное ребро -
Переломленное крыло.

Не расстрельщиками навылет
Грудь простреленная. Не вынуть

Этой пули. Не чинят крыл.
Изуродованный ходил.

А над равниной -
Крик лебединый.
Матерь, ужель не узнала сына?
Это с заоблачной - он - версты,
Это последнее - он - прости.

Други его - не тревожьте его!
Слуги его - не тревожьте его!
Было так ясно на лике его:
Царство моё не от мира сего.

Останешься нам иноком:
Хорошеньким, любименьким,
Требником рукописным,
Ларчиком кипарисным.

Всем - до единой - женщинам,
Им, ласточкам, нам, венчанным,
Нам, злату, тем, сединам,
Всем - до единой - сыном

Вот он - гляди - уставший от чужбин,
Вождь без дружин.

Вот - горстью пьёт из горной быстрины -
Князь без страны.

Там всё ему: и княжество, и рать,
И хлеб, и мать.

Красно твоё наследие, - владей,
Друг без друзей!

Как слабый луч сквозь чёрный морок адов -
Так голос твой под рокот рвущихся снарядов.

И вот в громах, как некий серафим,
Оповещает голосом глухим, -

Откуда-то из древних утр туманных -
Как нас любил, слепых и безымянных,

И тучи оводов вокруг равнодушных кляч,
И ветром вздутый калужский родной кумач,
И посвист перепелов, и большое небо,
И волны колоколов над волнами хлеба,
И толк о немце, доколе не надоест,
И жёлтый - жёлтый - за синею рощей -

Должно быть - за той рощей
Деревня, где я жила,
Должно быть - любовь проще
И легче, чем я ждала.

- Эй, идолы, чтоб вы сдохли!
Привстал и занёс кнут,
И окрику вслед - охлест,
И вновь бубенцы поют.

Думали - человек!
И умереть заставили.
Умер теперь, навек.
- Плачьте о мёртвом ангеле!

Он на закате дня
Пел красоту вечернюю.
Три восковых огня
Треплются, лицемерные.

У меня в Москве - купола горят!
У меня в Москве - колокола звонят!
И гробницы в ряд у меня стоят, -
В них царицы спят, и цари.