Стихотворение

..
Настоящую оду
Нашептало... Постой,
Царскосельскую одурь
Прячу в ящик пустой.
В роковую шкатулку,
В кипарисный ларец,
А тому переулку
Наступает конец.
Здесь не Темнк, не Шуя —
Город парков и зал,
Но тебя опишу я,

Здесь всё меня переживёт,
Всё, даже ветхие скворешни
И этот воздух, воздух вешний,
Морской свершивший перелёт.

И голос вечности зовёт
С неодолимостью нездешней,
И над цветущею черешней
Сиянье лёгкий месяц льёт.

Вот она, плодоносная осень!
Поздновато её привели.
А пятнадцать блаженнейших весен
Я подняться не смела с земли.
Я так близко её разглядела,
К ней припала, её обняла,
А она в обречённое тело
Силу тайную тайно лила.

Адище города окна разбили
на крохотные, сосущие светами адки.
Рыжие дьяволы, вздымались автомобили,
над самым ухом взрывая гудки.

Угрюмый дождь скосил глаза.
А за
решёткой
чёткой
железной мысли проводов —
перина.
И на
неё
встающих звёзд
легко опёрлись ноги.
Но ги-
бель фонарей,
царей
в короне газа,
для глаза
сделала больней

Испанский камень
слепящ и бел,
а стены —
зубьями пил.
Пароход
до двенадцати
уголь ел
и пресную воду пил.
Повёл

Обмерев,
с далёкого берега
СССР
глазами выев,
привстав на цыпочки,
смотрит Америка,
не мигая,
в очки роговые.
Что это за люди

Петров
Капла́ном
за пуговицу пойман.
Штаны
заплатаны,
как балканская карта.
Я вам,
сэр,

О боге болтая,
о смирении говоря,
помни день -
9-е января.
Не с красной звездой -
в смирении тупом
с крестами шли
за Гапоном-попом.

Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочёл я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?