Стихотворение

Только усталый достоин молиться богам,
Только влюблённый — ступать по весенним лугам!

На небе звезды, и тихая грусть на земле,
Тихое «пусть» прозвучало и тает во мгле.

Это — покорность! Приди и склонись надо мной,
Бледная дева под траурно-чёрной фатой!

В разлуке были. Смерть видали.
Привыкли к скрипу костылей.
Свой дом своей рукой сжигали.
В последний путь несли друзей.

Того, кем путь наш честно прожит,
Согнуть труднее, чем сломать.
Чем, в самом деле, жизнь нас может,
Нас, все видавших, испугать?

Орёл летел все выше и вперёд
К Престолу Сил сквозь звездные преддверья,
И был прекрасен царственный полёт,
И лоснились коричневые перья.

Не той, что из сказок, не той, что с пелёнок,
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что плыла в глазах воспалённых,
А той, что рыдала, — запомнил я Родину.

Я сижу за столом, тебя жду!
Ну когда же вернёшься с войны?
По тебе каждый день я грущу,
Мне не нужен никто, только ты.
Припев:
По тебе каждый день я грущу,
Мне не нужен никто, только ты.

Тебе никогда не устанем молиться,
Немыслимо-дивное Бог-Существо.
Мы знаем, Ты здесь, Ты готов проявиться,
Мы верим, мы верим в Твоё торжество.

Про войну

Эту быль пишу я детям...

Летней ночью, на рассвете,
Гитлер дал войскам приказ
И послал солдат немецких
Против всех людей советских —
Это значит — против нас.

Пускай в Москве иной ворчлив и сух,
Другого осуждают справедливо
За то, что он бранил кого-то вслух,
Кого-то выслушал нетерпеливо;

Смутную душу мою тяготит
  Странный и страшный вопрос:
Можно ли жить, если умер Атрид,
  Умер на ложе из роз?

Все, что нам снилось всегда и везде,
  Наше желанье и страх,
Все отражалось, как в чистой воде,
  В этих спокойных очах.

Я помню в Вязьме старый дом.
Одну лишь ночь мы жили в нем.

Мы ели то, что бог послал,
И пили, что шофер достал.

Мы уезжали в бой чуть свет.
Кто был в ту ночь, иных уж нет.

Но знаю я, что в смертный час
За тем столом он вспомнил нас.