Стихотворение

Весенний лес певуч и светел,
Черны и радостны поля.
Сегодня я впервые встретил
За старой ригой журавля.

Смотрю на тающую глыбу,
На отблеск розовых зарниц,
А умный кот мой ловит рыбу
И в сеть заманивает птиц.

Если бог нас своим могуществом
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?

Мне не надо в раю тоскующей,
Чтоб покорно за мною шла,
Я бы взял с собой в рай такую же,
Что на грешной земле жила, —

Он идёт путём жемчужным
По садам береговым,
Люди заняты ненужным,
Люди заняты земным.

«Здравствуй, пастырь! Рыбарь, здравствуй!
Вас зову я навсегда,
Чтоб блюсти иную паству
И иные невода.

Над чёрным носом нашей субмарины
Взошла Венера — странная звезда,
От женских ласк отвыкшие мужчины,
Как женщину, мы ждём её сюда.

Был бы я царь-император,
В прошлом великий полководец,
Впоследствии тиран-вседушитель, —
Ужасна была бы моя старость.
Придворные в глаза мне смеются,
Провинции ропщут и бунтуют,
Не слушается собственное тело,
Умру — и всё пойдёт прахом.

Он пишет тёмной кровью по реке,
он так любим, он, боже, так далёк,
опавший лист прилип к его щеке,
как мотылёк.

В горячечных хрипящих голосах,
несущих нас отсюда в никуда,
живём, живём на разных полюсах,
телами прожигая корку льда,

Деревенская дорога,
Лебеда и тишь,
И кручина, и убогость,
Льётся болью с крыш.

Дряхлые избушки,
Слёзы, пустота.
Яблоньки-старушки,
Ссохлись у пруда.

Слышу гул и завыванье призывающих рогов,
И я снова конквистадор, покоритель городов.

Словно раб, я был закован, жил, униженный, в плену,
И забыл, неблагодарный, про могучую весну.

Я не помню, сутки или десять
Мы не спим, теряя счёт ночам.
Вы в похожей на Мадрид Одессе
Пожелайте счастья москвичам.

Днём, по капле нацедив во фляжки,
Сотый раз переходя в штыки,
Разодрав кровавые тельняшки,
Молча умирают моряки.

Седьмая ночь ещё копытами не вызрела,
ещё — оркестрик на пологом берегу.
Ресницы — вниз! И миг от выдоха до выстрела,
и птицы в небе, точно ноты на снегу.