Без категории

Свежа в апреле ранняя заря.
В тени у хат хрустит ледок стеклянный.
Причастницы к стенам монастыря
Несут детей  — исполнить долг желанный.

Мы довольно близко видели смерть
и, пожалуй, сами могли умереть,
мы ходили везде, где можно ходить,
и смотрели на все, на что можно смотреть.
Мы влезали в окопы,
пропахшие креозотом
и пролитым в песок сакэ,
где только что наши
кололи тех

Свет восходящих звёзд — вся ночь, когда она
Светла без месяца, без облаков темна,
‎Заключена в глазах твоих чудесных.
При них теряюсь я — и не могу понять,
И словом не могу понятным передать
‎Волнений, сердцу неизвестных.

Звонкой и жесткой
Осенью ранней
Видел я это
В лесном Предуралье.

Через отлогий
Увал каменистый
Просека вдаль
Уносилась, как выстрел.

И на далёком
Её протяженье —
Дымы, дымки,
Копошенье, движенье.

Светло, как днём, и тень за нами бродит
В нагих кустах. На серебре травы
Луна с небес таинственно обводит
Сияние вкруг тёмной головы.

Для детского журнала.

Светлый праздник будет скоро,
И христосоваться к вам
Я приду: смотри же, Дора,
Не одни мы будем там!
Будто в первый раз, краснея,
Поцелуемся при всех,
Ты — очей поднять не смея,
Я — удерживая смех!

Сегодня ты придёшь ко мне,
Сегодня я пойму,
Зачем так странно при луне
Остаться одному.

Ты остановишься, бледна,
И тихо сбросишь плащ.
Не так ли полная луна
Встаёт из тёмных чащ?

Вчера — как ночи мгла
В покое залегла,
И только одинокий
Я в тишине глубокой
На ложе сна прилёг, —
И деву зрю: восторг
Вскипел в груди моей.
«Проснись, мой друг!» Я к ней
Бегу… во тьме пугливой
Рукой нетерпеливой

Свинья на барский двор когда-то затесалась;
Вокруг конюшен там и кухонь наслонялась;
‎В сору, в навозе извалялась;
В помоях по-уши до-сыта накупалась:
‎И из гостей домой
‎Пришла свинья-свиньей.
«Ну, что ж, Хавронья, там ты видела такого?»

Когда я был отроком тихим и нежным,
Когда я был юношей страстно-мятежным,
И в возрасте зрелом, со старостью смежном, —
Всю жизнь мне всё снова, и снова, и снова
Звучало одно неизменное слово:
‎Свобода! Свобода!

Сначала шёл я в ногу с веком,
О всякой штуке не мечтал
И мог быть дельным человеком,
Но зазевался и — отстал.
Пренебрегая капиталом,
Искал сокровищ для души,
Всю жизнь стремился к идеалам
Но увидал — одни шиши!