Без категории

Сегодня небо, как невеста,
Слепит венчальной белизной,
И от ворот — до казни места
Протянут свиток золотой.

На всём пути он чист и гладок,
Печатью скрепленный слегка,
Для человеческих нападок
В нём не нашлося уголка.

Сегодня у берега нашего бросил
Свой якорь досель незнакомый корабль,
Мы видели отблески пурпурных весел,
Мы слышали смех и бряцание саб ль.

Сегодня я поутру дома
И жду тебя, любезный мой.
Приди ко мне на рюмку рома,
Приди — тряхнем мы стариной.
Наш друг Тардиф, любимец Кома,
Поварни полный генерал,
Достойный дружбы и похвал
Ханжи, поэта, балагура, —
Тардиф, который Коленкура

Сегодня я смертельно болен
От созерцанья синевы,
Как вы — смешон, как вы — неволен,
Но я свободнее, чем вы.

На бесконечность я умножен,
На смерть моих недолгих дней;
Я так свободен и ничтожен,
Что нет конца тоске моей!

Седое небо надо мной
И лес раскрытый, обнажённый.
Внизу, вдоль просеки лесной,
Чернеет грязь в листве лимонной.

Вверху идёт холодный шум,
Внизу молчанье увяданья…
Вся молодость моя  — скитанья
Да радость одиноких дум!

1

В счастливой Москве, на Неглинной,
Со львами, с решёткой кругом,
Стоит одиноко старинный,
Гербами украшенный дом.

Он с роскошью барской построен,
Как будто векам напоказ;
А ныне в нем несколько боен
И с юфтью просторный лабаз.

Полны божественной отвагой,
Седрах, Мисах и Авденаго
Когда-то весело в печи
Хвалили бога с херувимом
И вышли в здравье невредимом,
И ужаснулись палачи!..
Теперь — совсем другое дело,
Теперь боятся лишь плетей,
И заверяю очень смело,

Как здоров да молод,
Без веселья — весел;
Без призыва — счастье
Идёт отовсюду.

В непогоду ветер —
Шапка на макушке;
Проходи, поп, барин, —
Волоска не тронем!

Что мне делать в тяжкой участи своей?
Где размыкать горе горькое своё?
Сердце, сердце, ты вещун, губитель мой!
Для чего нельзя не слушать нам тебя?
Как охотник приучает соколов,
Приучаешь ты тоску свою к себе;
Манишь горесть, без того твою родню,

Для первых властителей завиден мой жребий,
И боги не так горды.
Столпами из мрамора в пылающем небе
Укрепились мои сады.

Там рощи с цистернами для розовой влаги,
Голубые, нежные мхи,
Рабы и танцовщицы, и мудрые маги,
Короли четырёх стихий.

Семь километров северо-западнее Баин-Бурта
И семь тысяч километров юго-восточней Москвы,
Где вчера ещё били полотняными
   крыльями юрты, —
Только снег заметает обгорелые стебли травы.
Степи настежь открыты буранам и пургам.

Пахнет сеном над лугами…
В песне душу веселя,
Бабы с граблями рядами
Ходят, сено шевеля.

Там — сухое убирают:
Мужички его кругом
На́-воз вилами кидают…
Воз растёт, растёт, как дом…