Стихи 20 века

Песни, песни, о чем вы кричите?
Иль вам нечего больше дать?
Голубого покоя нити
Я учусь в мои кудри вплетать.

Я хочу быть тихим и строгим.
Я молчанью у звезды учусь.
Хорошо ивняком при дороге
Сторожить задремавшую Русь.

Есть одна хорошая песня у соловушки —
Песня панихидная по моей головушке.

Цвела — забубенная, росла — ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.

Думы мои, думы! Боль в висках и темени.
Промотал я молодость без поры, без времени.

Сам не помню и не знаю
Этой старой песни я.
Ну-ка, слушай, мать родная,
Митрофановна моя.
Под иголкой на пластинке
Вырастает песня вдруг,
Как ходили на зажинки
Девки, бабы через луг.
Вот и вздрогнула ты, гостья,
Вижу, песню узнаешь…

1

Пешком с лёгким сердцем выхожу на большую дорогу,
Здоровый, свободный, весь мир предо мною,
Эта серая и длинная тропа ведёт меня, куда я хочу,
Отныне не надо мне счастья, я сам своё счастье,
Отныне я больше не хнычу и ничего не хочу.

Поэт
О новая песня, свободная песня,
Ты плещешь, и плещешь, и плещешь, и плещешь, в тебе
голоса, в тебе чистые звуки,
Голос ветра, голос барабана.
Голос знамени, и голос ребёнка, и голос моря, и голос отца,
Внизу на земле и вверху над землёю,

(Фрагменты)

1

Я славлю себя и воспеваю себя,
И что я принимаю, то примете вы,
Ибо каждый атом, принадлежащий мне, принадлежит и вам.

Я слоняюсь лодырем и зову мою душу,
Я слоняюсь и, лениво нагнувшись, всматриваюсь в летнюю
травинку.

О, создать самую весёлую песню,
Полную музыки — полную женщин, детей и мужчин,
Полную повседневных работ — полную деревьев и зёрен!

Песня, луг, реки затоны, —
Эта жизнь мне только снится.
Свет от розовой иконы
На златых моих ресницах.

Пусть не я тот нежный отрок,
В плеске крыльев голубиных.
Сон мой радостен и кроток
На руках твоих невинных.

Дети мои загорелые,
Стройно, шагом, друг за другом, приготовьте ваши ружья,
С вами ли ваши пистолеты и острые топоры?
Пионеры! о, пионеры!

Погляжу, какой ты милый.
Замечательный какой.
Нет, недаром полюбила,
Потеряла я покой.

Только ты не улыбайся,
Не смотри так с высоты,
Милый мой, не зазнавайся:
Не один на свете ты.

Погубленных березок вялый лист,
Ещё сырой, ещё живой и клейкий,
Как сено из-под дождика, душист.
И духов день. Собрание в ячейке,
А в церкви служба. Первый гармонист
У школы восседает на скамейке,
С ним рядом я, суровый атеист