Рифма

Всё в Москве пропитано стихами,
Рифмами проколото насквозь.
Пусть безмолвие царит над нами,
Пусть мы с рифмой поселимся врозь,
Пусть молчанье будет тайным знаком
Тех, кто с вами, а казался мной,
Вы же соединитесь тайным браком

Всю ночь слова перебираю,
Найти ни слова не могу,
В изнеможеньи засыпаю
И вижу реку всю в снегу,
Весь город наш, навек единый,
Край неба бледно-райски-синий,
И на деревьях райский иней...

Друзья! Слабеет в сердце свет,
А к Петербургу рифмы нет.

Не возьмёшь мою душу живу,
Не дающуюся как пух.
Жизнь, ты часто рифмуешь с: лживо,
Безошибочен певчий слух!

Нужна ли рифма, например?
Ведь нет же рифмы у Гомера.
А для чего стихам размер?
Пожалуй, можно без размера.

Стихам не нужно запятых.
Им ни к чему тире и точки.
Не упразднить ли самый стих?
Но как считать мы будем строчки?

* * *
Кто же Он – светлый, негибнущий, чистый,
Неуязвимый для зла,
Истый, лучистый, бесцветный, цветистый,
Животворящий людские тела?

В пустоте белоснежной, в ее черноте непроглядной...

Мы звёзды меняем на птичьи кларнеты
И флейты, пока ещё живы поэты,
И флейты - на синие щётки цветов,
Трещотки стрекоз и кнуты пастухов.

Эхо, бессонная нимфа, скиталась по брегу Пенея.
Феб, увидев её, страстию к ней воспылал.
Нимфа плод понесла восторгов влюблённого бога;
Меж говорливых наяд, мучась, она родила

В горестном
Грозово-величавом
Мире памятников и утрат
Грустно я приглядывался к ржавым
Розам металлических оград,

Песня девушки
Как в моем да в яблоновом во саду
Птица Сирин распевала поутру,
Все про беды, все про горе да болю,

Я рифмы не боюсь глагольной —
пусть вольной ласточкой летит,
но пусть за ласточкою дольней
травинки дождик шевелит.

Не символические розы
и не орнаментальный стих,
а эти капли, эти росы
и отраженья сердца в них.