Осип Эмильевич Мандельштам

Вооружённый зреньем узких ос,
Сосущих ось земную, ось земную,
Я чую всё, с чем свидеться пришлось,
И вспоминаю наизусть и всуе...

Вот дароносица, как солнце золотое,
Повисла в воздухе — великолепный миг.
Здесь должен прозвучать лишь греческий язык:
Взят в руки целый мир, как яблоко простое.

Красноглазой сонной стаей
Едут вечером трамваи,

С ними мальчик едет тот,
Что запомнил твёрдо счет;
И портниха: с ней иголка,
У неё в руках кошелка;

Мальчик с баночкой чернил -
Перья новые купил;

Всё чуждо нам в столице непотребной:
Её сухая чёрствая земля,
И буйный торг на Сухаревке хлебной,
И страшный вид разбойного Кремля.

Вуайажор арбуз украл
Из сундука тамбур-мажора.
- Обжора! - закричал капрал. -
Ужо расправа будет скоро.

Вы помните, как бегуны
В окрестностях Вероны
Ещё разматывать должны
Кусок сукна зелёный.
Но всех других опередит
Тот самый, тот, который
Из песни Данта убежит,
Ведя по кругу споры.

Вы хотите быть игрушечной,
Но испорчен Ваш завод,
К Вам никто на выстрел пушечный
Без стихов не подойдет.

Вы, с квадратными окошками, невысокие дома, —
Здравствуй, здравствуй, петербургская несуровая зима!

И торчат, как щуки ребрами, незамерзшие катки,
И ещё в прихожих слепеньких валяются коньки.