Валентин Дмитриевич Берестов

- Кто часовой?
- Я часовой!
- Пароль? - Игра!
- А отзыв? - Бой!
Солдатики из олова -
Отчаянные головы.
Но, к счастью, оловянный меч
Не может голову отсечь!

Он руку над партою тянет и тянет.
Неужто никто на него и не взглянет?
Не нужно отметок в журнал и в дневник.
Довольно того, что он в тайну проник,
Что чудо свершилось, задача решилась…
Спросите, пожалуйста! Сделайте милость!

«Ты – моё счастье!» – влюблённые шепчут друг другу.
Все поколенья. На всех континентах Земли.
Формулу эту влюблённым поставим в заслугу.
К определению счастья так близко они подошли.

Как будто всё, что есть в бору,
Собралось на опушке:
Здесь и лучи, и тень в жару,
И голос той кукушки,
Грибы находишь по утру,
Несёшь малину в кружке…

Опять кладу я компас на ладонь.
Щелчок – и стрелка чуткая на воле.
И, как от пут освобождённый конь,
Дрожит она в родном магнитном поле.

Шла осень. Орешник пожух, облетел.
И вдруг – вот насмешник! – серёжки надел.

Всю зиму серёжки на ветках качал
И вьюгу в одёжке весенней встречал.

В мороз и в метели, и ночью и днем,
Дрожа, шелестели серёжки на нём.

Блещут перья на павлине –
Заглядение одно!
А прекрасной половине
Красоваться не дано.
Всё – ему, а что же – ей?
Всё не так, как у людей!

В веночке из листков распластанных,
Полуувядших, тёмно-красных,
Без стебелька, без цветоножки,
Как пуговицы или брошки,
Лежат они, к земле приколоты,
Последнее живое золото.
И словно первые снежинки
Летят последние пушинки.

Цветов лиловых или белых
В садах пустых и почернелых
Не держит над собой сирень.
Зато как много листьев целых,
Не порванных, не пожелтелых,
Живых сердечек – чистых, смелых
Оставлено на чёрный день.

И вот приближается осень,
Плоды золотые приносит,
Роняя и ставя на стол.
И – здравствуйте, милости просим! –
Пришло приглашение осам
Сменить примелькавшихся пчёл.
Ах, пчёлы, чудачки, бедняжки,
С какой-нибудь кашки-ромашки