Валентин Дмитриевич Берестов

Недаром дети любят сказку.
Ведь сказка тем и хороша,
Что в ней счастливую развязку
Уже предчувствует душа.
И на любые испытанья
Согласны храбрые сердца
В нетерпеливом ожиданье
Благополучного конца.

Поцеловала. Села. Он садится.
Глядят, не видя, в сторону мою.
Для них, больших, я что-то вроде птицы,
Нечаянно присевшей на скамью.

Скрижаль познанья, классная доска!
И целых десять лет по той скрижали
Рисунки, цифры и слова бежали.
И чья-нибудь стирала их рука.
Налево – окна чуть не во всю стену.
Направо – дверь, как будто вход на сцену.
А позади? Но ты гляди вперёд.

Скрип-скрип. Какой печальный звук!
Скрипит под ветром старый сук.
Скрип-скрип. Вернулись из починки
И радостно скрипят ботинки.
Скрип-скрип. Кузнечик! А теперь –
Скрип-скрип! – рассохшаяся дверь.
Скрип-скрип – и перья заскрипели.

Скульптор в волненье. Сейчас покрывало со статуи cбросят.
Площадь народом полна. Люди открытия ждут.
Что ж волноваться? Твой труд утверждён и одобрен.
Он сквозь инстанции все благополучно прошёл.

След скарабея на бархане
Напомнил мне узор на ткани,
Как будто вышила рука
Волну и точки – след жука.

Меркнет за ёлками свет
Долгого летнего дня.
Свежепроложенный след
Пó лесу водит меня.

Кто ты, чудак-пешеход?
Лес почернел и притих.
След твой не к людям ведёт.
След твой уводит от них.

Археологи, ликуя,
Открывают этот слой:
Храм, дворец и мастерскую
Между пеплом и золой,

Луки формы необычной,
Сабель ржавые клинки
И сохранности отличной
Человечьи костяки.

День настал. И вдруг стемнело.
Свет зажгли. Глядим в окно.
Снег ложится белый-белый…
Отчего же так темно?

У совы у старой
Не глаза, а фары –
Круглые, большие,
Страшные такие.

А у птички у синички,
У синички-невелички,
Глазки, словно бусинки,
Малюсенькие.