Без категории

То к сыну старик, то к шинели сыновней,
То сядет за стол, то к порогу опять.
— Нет, шутка ли слово такое: полковник!
Полковник! Герой! Это надо понять.

То не тучи бродят за овином
               И не холод.
Замесила Божья Матерь сыну
               Колоб.

Всякой снадобью она поила жито
               В масле.
Испекла и положила тихо
               В ясли.

Что-то подходит близко, верно,
Холод томящий в грудь проник.
Каждою ночью в тьме безмерной
Я вижу милый, странный лик.

Старый товарищ, древний ловчий,
Снова встаешь ты с ночного дна,
Тигра смелее, барса ловчее,
Сильнее грузного слона.

Попами
столетия
гудят с колоколен:
«Растите, дети,
резвитесь на воле.
Пусть ходят
плети
по спинам
голи.
Растите, дети,
резвитесь на воле.

Только глянет сквозь утёсы
Королевский старый форт,
Как весёлые матросы
Поспешат в знакомый порт.

Там, хватив в таверне сидру,
Речь ведёт болтливый дед,
Что сразить морскую гидру
Может чёрный арбалет.

Томит предчувствием болезненный покой…
Давным-давно ко мне не приходила Муза;
К чему мне звать её!.. К чему искать союза
Усталого ума с красавицей мечтой!
Как бесприютные, как нищие, скитались
Те песни, что от нас на Божий свет рождались,

Я отделяю тебя от всех остальных, ибо я принёс тебе весть,
Ты скоро умрёшь — пусть другие говорят, что хотят, я не
могу лукавить,
Я прям и безжалостен, но я люблю тебя — тебе спасения нет.

Как у нас по селу
Путь-дорога лежит,
По степной по глухой
Колокольчик звенит.
На мосту прозвенит,
За горой запоёт,
Молодца-удальца
За собою зовёт.
Ax, у нас-то житьё —
От сохи к бороне,
Наяву — сухота,
Нужда-горе во сне.

Тоска гнетёт меня и жжёт неутомимо,
Что день — то всё душней, всё тягостней дышать,
И с пёстрой суетой, мелькающею мимо,
Не властен я души, изверившись, связать.
Я жизни чужд давно... Всего, что увлекает,
Всего, что манит вдаль, проникнул я обман,

Тоска лимонного дерева
Уходила к дыму вулкана
Где уснули у фумаролы
Пилигримы иных миров
Мир был высок, спокоен
Устремлён в грядущее время
Ещё не достоин
Свободы

По лютой, друг, разлуке
Страдаю день и ночь,
Но чем я в лютой скуке
Могу душе помочь?
Всё тщетно! Я тоскую,
Утех везде ищу,
Кляну судьбу лихую
И — более грущу.
Без друга жить жестоко,
Всечасно толковать,
Лишь в скуке одинокой

Загрустила, запечалилась
Моя буйная головушка;
Ясны очи — соколиные —
Не хотят смотреть на белый свет.

Тяжело жить дома с бедностью;
Даром хлеб сбирать под окнами;
Тяжелей того в чужих людях
Быть в неволе, в одиночестве.