Поэт

Когда перед зарёй скользят из слабых рук
Листы, где я хотел мечте дать воплощенье,
И в сердце медленно немеет вдохновенье,
Как тает чутких струн последний, томный звук,
Какой насмешкою над пылом сладких мук
Во всей своей красе мне снится вновь виденье,

Мы звёзды меняем на птичьи кларнеты
И флейты, пока ещё живы поэты,
И флейты - на синие щётки цветов,
Трещотки стрекоз и кнуты пастухов.

Прах Мирры Лохвицкой осклепен,
Крест изменён на мавзолей, —
Но до сих пор великолепен
Её экстазный станс аллей.

Весной, когда, себя ломая,
Пел хрипло Фофанов больной,
К нему пришла принцесса мая,
Его окутав пеленой...

Книгопродавец

У низенькой калитки
Судьба столкнула их.
Блестели солнца слитки
На травах молодых.

Два паренька молчали -
Ведь цель у них одна,
Одни у них печали:
Вот здесь живёт она...

I

Постой, поэт! Ты что опять задумал,
Полупутёвый баловень судьбы?
Иду к тебе: знакомый переулок,
В конце, направо, – купола, кресты.

Я коронуюсь утром мая
Под юным солнечным лучом.
Весна, пришедшая из рая
Чело украсить мне венцом.

Жасмин, ромашки, незабудки,
Фиалки, ландыши, сирень
Жизнь отдадут - цветы так чутки! -
Мне для венца в счастливый день.

Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Не вольёт мне в грудь мою теплынь.

Знать, у всех у нас такая участь,
И, пожалуй, всякого спроси -
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Хорошо живётся на Руси.

Я думал, что писать не буду,
Но невозможно не писать,
Когда январской ночи чудо
Ложится вышивкой в тетрадь.

Мерцает дремлющая елка.
Все так, как много лет назад:
Домашнего печенья горка,
Суфле, трёхслойный мармелад,

Стихи должны поэту сниться
по сотне памятных примет.
Как пешеходу в зной - криница,
глухому - утренняя птица,
слепому - утренний рассвет.

Вот и всё...
Долгих дней череда ничего не несёт
Ожидание лишь угнетает.
Хочет что-то порой вдруг оставить перо
Но чернил под рукой не хватает.
Очень жаль красоту, что осталась немой
Ветром времени след заметает.
Если снова предстанет картиной виток