Вера Инбер

Как жизнь идёт! У моей дочурки
Уже толстеньких две косы.
Я с ней играю в куклы и в жмурки,
А в вечерние часы

Я рассказываю ей, что козлята
Не слушались мамы-козы.
Вечер тих. Над копной примятой
Летают две стрекозы.

Как пальцы от свежих грецких орехов,
Порыжели сосен края.
Я всё думаю о том, что Чехов
Был болен тем же, чем я.

Три воробья в разговоре длинном
Обсуждают весенний указ.
Я опять читаю «Дом с мезонином»,
Уж не помню в который раз.

Как сладостно, проживши жизнь счастливо,
Изведав труд и отдых, зной и тень,
Упасть во прах, как спелая олива
В осенний день.

Как уйти от этой жизни милой,
Где поют дожди под звёздной сеткой,
Где деревья, самой тонкой веткой,
Словно держат сердце с нежной силой.

Куда уйти, когда кругом моря?
Над водным лоном Млечный Путь двоится,
Когда померкнет он — взойдет заря,
Но, может быть, корабль не возвратится,

Спокойствия не испытаю вновь.
Куда уйти, когда кругом любовь?

Лучи полудня тяжко пламенеют.
Вступаю в море, и в морской волне
Мои колена смугло розовеют,
Как яблоки в траве.

Дышу и растворяюсь в водном лоне,
Лежу на дне, как солнечный клубок,
И раковины алые ладоней
Врастают в неподатливый песок.

Месяцы нас разделили,
Я даже не знаю, где ты,
Какие снега или пыли
Заметают твои следы.

Город большой или дом лишь
Замыкают твоё бытиё,
И помнишь ты или не помнишь
Самое имя моё?

Мне не нужны румяна и котурны
В твоём присутствии, судья мой нежный.
Ты никогда не скажешь: «Это дурно», -
Но не кольнёшь и похвалой небрежной.

Много близких есть путей и дальних,
Ты же отвергаешь все пути.
И тебе от глаз моих печальных
Не уйти.

Я тебя улыбкой не балую,
Редко-редко поцелуй отдам,
Но уж не полюбишь ты другую,
Знаешь сам.

Мои слова становятся тяжеле,
Из жала превращаются в стрелу.
Ещё вчера они едва звенели,
Подобные стрекозьему крылу.

Теперь они проносятся со свистом,
Ты их пустой забавой не зови.
Взгляни: на острие тугом и чистом
Уже одна зазубрина в крови.