Вера Инбер

Читатель мой, ненадобно бояться,
Что я твой книжный шкаф обременю
Посмертными томами (штук пятнадцать),
Одетыми в тиснёную броню.

Шелестя сухими злаками,
Подымая синий дым,
Осень с рыжими собаками
Рыщет по садам пустым.

Вслед летят, свистя и гикая,
Листья с мохом и корой.
Осень, хищная и дикая,
Воздух нюхает сырой.

Я прячу письма от знакомых женщин...
Их лёгкий смех, их бальную тоску
В шкатулку, что досталась мне от деда,
На дне её - нагая Леда, мизинца меньше, на шелку.

Возле полустанка
Травы шелестят.
Гусеницы танка
Мёртвые лежат.

Чёрную машину
Лютого врага
Насмерть сокрушила
Русская рука.

Смелостью и сметкой
Кто тебя сберег,
Энская высотка,
Малый бугорок?

Я не могу увидеть всей земли.
Для этого чрезмерно краток век.
И недостаточно крылаты корабли
На выпуклых волнах морей и рек.

И есть далёкие леса и города,
Оттенки кожи юношей и дев,
Которых не увижу никогда,
Как не услышу речи их напев.