Игорь Северянин

О вы, размеры старые,
Захватанные многими,
Банальные, дешёвые,
Готовые клише!
Звучащие гитарою,
И с рифмами убогими -
Прекраснее, чем новые,
Простой моей душе!

Лакей и сен-бернар - ах, оба баритоны! -
Встречали нас в дверях ответом на звонок.
Камелии. Ковры. Гостиной сребротоны.
Два пуфа и диван. И шесть безшумных ног.

Как феникс, возникший из пепла,
Возникла из смуты страна.
И если ещё не окрепла,
Я верю, окрепнет она;

Такая она трудолюбка,
Что сможет остаться собой.
Она - голубая голубка
И воздух она голубой.

Правительство, когда не чтит поэта
Великого, не чтит себя само
И на себя накладывает veto
К признанию, и срамное клеймо.

Теперь в поразительной смене
Контрастных событий живёшь.
Голодные ужасы в Вене
Бросают нас в холод и дрожь.

А то, что от нас на востоке
Почти не подвластно уму,
Но веришь в какие-то сроки,
Не зная и сам почему.

Поэту, как птице, Господь пропитанье даёт:
Не сею, не жну - существую второй уже год.
И добрые люди за добрые песни-стихи
Прощают ошибки и, если найдутся, грехи.
Кому теперь нужно искусство? не знаю кому...

Жалейте каждого больного
Всем сердцем, всей своей душой,
И не считайте за чужого
Какой бы ни был он чужой.

Что это? - спичек коробок? -
Лучинок из берёз?
И ты их не заметить мог? -
Ведь это ж грандиоз!

Бери же, чиркай и грози,
Восторжен, нагл и яр!
Ползёт огонь на все стези:
В твоей руке - пожар!

Ты так ясна и, вместе с тем, туманна.
Ты так верна и, вместе с тем обманна!
И нет к тебе дорог.

Уста чисты, - слов грешных ими хочешь
Рыдая, ты отчаянно хохочешь.
Развратный облик строг.

В Академии Поэзии - в озерзамке беломраморном -
Ежегодно мая первого фиолетовый концерт,
Посвящённый вешним сумеркам, посвящённый девам траурным...
Тут - газеллы и рапсодии, тут - и глина, и мольберт.