Осип Эмильевич Мандельштам

- Ты куда попала, муха?
- В молоко, в молоко.

- Хорошо тебе, старуха?
- Нелегко, нелегко.

- Ты бы вылезла немножко.
- Не могу, не могу.

- Я тебе столовой ложкой
Помогу, помогу.

Мы живём, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,

Мы напряжённого молчанья не выносим —
Несовершенство душ обидно, наконец!
И в замешательстве уж объявился чтец,
И радостно его приветствовали: просим!

Мы с тобой на кухне посидим,
Сладко пахнет белый керосин;

Острый нож да хлеба каравай...
Хочешь, примус туго накачай,

А не то верёвок собери
Завязать корзину до зари,

Мяукнул конь и кот заржал -
Казак еврею подражал.

На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Берёзы ветви поднимали
И незаметно вечерели.

Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко, -

На влажный камень возведённый,
Амур, печальный и нагой,
Своей младенческой ногой
Переступает, удивлённый

На доске малиновой, червонной,
На кону горы крутопоклонной, -
Втридорога снегом напоённый,
Высоко занёсся санный, сонный, -
Полу-город, полу-берег конный,
В сбрую красных углей запряжённый,
Жёлтою мастикой утеплённый

На меня нацелилась груша да черёмуха -
Силою рассыпчатой бьёт меня без промаха.

Кисти вместе с звёздами, звёзды вместе с кистями, -
Что за двоевластье там? В чьем соцветьи истина?

На мёртвых ресницах Исакий замёрз
И барские улицы сини -
Шарманщика смерть, и медведицы ворс,
И чужие поленья в камине...