Стихотворение

У нас у каждого есть дар,
Талант, способность, как угодно.
И свой особенный радар,
Путеводитель, карта, компас.
И в этом наша уникальность,
Несхожесть, разница в делах.
Но раз подарена возможность,
То, значит, в наших же руках

Поговори со мною, Муза,
Давай о музыке, да хоть о...
Составь компанию на миг,
Заставь на память этот стих
Оставить без порой моих
Таких иных тебе поправок,
И ты по праву свой тайник
Не приоткроешь ни на миг,
Пока не вникну очень скоро,

Не спешу в уютный дом —
Говорю с угрюмой стужей.
Зябко в городе моём —
День и ночь метёт и вьюжит.

Расскажи-ка мне, зима,
О стране твоей холодной,
Молчаливой и бесплодной,
Где и в полдень — полутьма.

Посети нас, Господь!

И в пустыне пробьются источники вод,
Из скалы изольётся целительный мёд —

Посети нас, Господь!

И увидим Звезду, и рассеется мгла,
Оживит благодать и сердца, и тела —

Посети нас, Господь!

Мать-и- мачеха в овраге,
грач во фраке - важный лорд,
лист исписанной бумаги
принял нашу грусть на борт.

Накопилась лет усталость,
не смахнуть рукой, как пыль,
а кораблик поднял парус,
покачнулся и поплыл.

Хорошо в Константинополе влюблённым
Днём блуждать по лестницам и скатам,
И по водам, сладким и солёным,
Совершать прогулки в час заката.

Здесь не подойдёт никто знакомый
И не спросит, руку пожимая,
Отчего я в лодке, а не дома,
Отчего я та, а не иная.

Который день луна полна,
Но, если быть точнее, ночь.
С окна воочию сполна
Краса волшебная видна,
Чудна, очей не отведёшь.
А облака, что облака,
Они лишь изредка слегка
Обнимут и умчатся прочь.
И прочно вновь осознаёшь,
Что одинокая луна,

Как много мог увидеть свет
Стихов, цены которым нет.
Живи ещё немало лет,
Высокозначимый поэт.

Поэт, прозаик, драматург
Свои года отдал перу,
И незабвенный этот труд
Веками Музы берегут.

Бывает дух позорно нем,
Когда цветёт здоровьем тело.
Болезни мне даны затем,
Чтоб суета не одолела.

Чтоб ум и сердце не могли
Утешиться в пределах тесных,
Чтоб смертные огни земли
Не заменили звёзд небесных.

У зеркала лужи смывает рябина
румяна с высоких обветренных скул,
а осень ушла, торопясь, и забыла
в вечернем тумане глухую тоску.