Философская лирика

Совсем нередкая затея – рифма.
Строфа к строфе - душевный эпикриз.
В какой-то строчке много эротизма,
В какой-то гений пишет стих про крыс.

Я живу в завидном чертоге,
Примеряя роль одиночки.
В новолуние монологи
До слезы бывают жесточе.

У историй мало историй,
Когда спящее завсегдатай.
Мысли глупые, тараторя,
До иронии были святы.

У хлебнувшего выбора нет,
Я на пущее снова гораздый.
Второклассному – не одолеть,
Впрочем, я для второго не каждый.

Доиграй свою роль, не виляй,
Ключевой не способен двоиться.
Дни ушедшие вновь пролистай,
Ты увидишь во мне ясновидца.

Появились харамные мысли,
Где-то здесь, за спиною родясь.
Память вертится, делая дриблинг,
В незнакомый характер рядясь.

Забредая в сознанье скачками,
Выбираю причудливый слог.
Подавляя мигрень желваками,
Извлекаю, что раньше предрёк.

Мы пили в детстве воду из истока,
в упоре на руках, припав к земле.
И кажется то время, так далёко,
туманной дымкой поросло во мгле.

Преднамеренно зло унижает добро –
Миром правят флюидные страхи.
Покопайся в «сегодня» - увидишь нутро
Неразгаданной взаимосвязи.

Карусель опавших листьев,
золотом кружится под ногами.
Лето пролетело как-то быстро,
растворилось в небе с журавлями.

Осень, властная хозяйка,
сединой виски мои одела.
Вот уже и внуки дружной стайкой,
в вешнюю пору гурьбой влетели.

Луна - небесная ночница,
Моей любви ночной мираж.
Дай мне надежду, пусть приснится
Любовь её миндальных глаз.

Пусть пьяный листопад закружит,
Теплом от стужи защитит.
Пусть осень бросит звёзды в лужи
И тьмою небо затемнит.

Печален взор в изящной позе
Античной девы у пруда,
Как будто веточка мимозы
Свернула листья от стыда

Кувшин нечаянно разбитый
Пронзила молнии стрела
Из глыбы северной пробитой
Журчит целебная струя

Безжалостно время в потоке своём,
Однако мы поздно о том узнаём.
Творец отпустил нам достаточный срок,
Чтоб каждый исполнить мечту свою смог.
Но тянет по жизни нас вниз сатана,
Прельщает соблазном, дорога трудна.
И только кто в гору бесстрашно идёт,

В дни былые сорванец,
Весельчак и веселитель,
А теперь Москвы строитель,
И сенатор, и делец,
О мой давний покровитель,
Сохрани меня, отец,
От соседства шумной тучи
Полицейской саранчи,
И торчащей каланчи,
И пожарных труб и крючий.

Грозный ослепительный зигзаг
Молния сверкнувшая над лесом
Точно раскололся адский мрак
С грохотом раскатистым за плесом

Мы сидели молча у реки
Ты прижалась, вздрогнула от страха
А в траве, стихии вопреки,
К нам ползла большая черепаха.