Зинаида Гиппиус

Бегу от горько-сложной боли я,
От праздных мыслей, праздных слов.
Бегу от судорог безволия
И перепутанных узлов.

Я в лодке Харона, с гребцом безучастным.
Как олово, густы тяжёлые воды.
Туманная сырость над Стиксом безгласным.
Из тёмного камня небесные своды.
Вот Лета. Не слышу я лепета Леты.
Беззвучны удары раскидистых вёсел.
На камень небесный багровые светы

Там — я люблю иль ненавижу, —
Но понимаю всех равно:
И лгущих,
И обманутых,
И петлю вьющих,
И петлей стянутых...

Царица вечно-ясная,
Душа моей души!
Зову тебя, прекрасная,
Зову тебя, спеши!

Но знаю, на свидание
Придёшь ты не одна:
Придёт моё страдание,
Мой грех, моя вина.

У меня длинное, длинное чёрное платье,
я сижу низко, лицом к камину.
В камине, в одном углу, чёрные дрова,
меж ними чуть бродит вялое пламя.
Позади, за окном, сумерки,
весенние, снежные, розово-синие.
С края небес подымается большая луна,

(НАДПИСЬ НА КОНВЕРТЕ)

Сегодня заря встаёт из-за туч.
Пологом туч от меня она спрятана.
Не свет и не мгла... И тёмен сургуч,
Которым «Любовь» моя запечатана.

Я сам найду мою отраду.
Здесь всё моё, здесь только я.
Затеплю тихую лампаду,
Люблю её. Она моя.

Поэты, не пишите слишком рано,
Победа ещё в руке Господней.
Сегодня ещё дымятся раны,
Никакие слова не нужны сегодня.

В часы неоправданного страданья
И нерешённой битвы
Нужно целомудрие молчанья
И, может быть, тихие молитвы.

На улицах белая тишь.
Я не слышу своего сердца.
Сердце, отчего ты молчишь?
Такая тихая, такая тихая тишь...

Город снежный, белый — воскресни!
Луна — окровавленный щит.
Грядущее всё неизвестней...
Сердце моё, воскресни! воскресни!

Припав к моему изголовью,
ворчит, будто выстрелы, тишина,
запекшейся чёрной кровью
ночная дыра полна.

Мысли капают, капают скупо,
нет никаких людей...
Но не страшно... И только скука,
что кругом — всё рыла тлей.