Стихи о поэзии

Ты мне советуешь, Плетнёв любезный,
Оставленный роман наш продолжать
И строгий век, расчёта век железный,
Рассказами пустыми угощать.
Ты думаешь, что с целию полезной
Тревогу славы можно сочетать,
И что . . . . . . . . нашему собрату

Мне помнятся и книги эти,
Как в полусне недавний день;
Мы были дерзки, были дети,
Нам всё казалось в ярком свете...

Теперь в душе и тишь и тень.
Далёко первая ступень.
Пять беглых лет — как пять столетий.

Поговори со мною, Муза,
Давай о музыке, да хоть о...
Составь компанию на миг,
Заставь на память этот стих
Оставить без порой моих
Таких иных тебе поправок,
И ты по праву свой тайник
Не приоткроешь ни на миг,
Пока не вникну очень скоро,

В моих стихах подвоха не найдёшь.
Подспудно умным и подспудно смелым
Быть не могу. Под правдой прятать ложь,
Под ложью – правду – непосильным делом
Считаю я. Пишу я, что хочу.
О чем хочу, о том и промолчу.
Ну а подтекст, в отличье от подвоха,

Пока спокойною стопою
Иду, и мыслю, и пою,
Смеюсь над жалкою толпою
И вздохов ей не отдаю.

Пока душа ещё согрета,
И рок велит в себе беречь
И дар незыблемый поэта,
И сцены выспреннюю речь...

Полутона, полунамёки,
Полушептанья вечеров…
Люблю, когда ложатся строки
Под треск в печи горящих дров –

Ложатся медленно и верно
На, с уголком замятым, лист,
Что с поведением примерным,
Как средней школы медалист

Пора печалей и дождей…
Пора романов под зонтами…
Пора непонятых идей
Особых книг и расстояний.

Пора открытых дневников
И ёженья с горячим чаем,
Листоподобных мотыльков 
Пора и недообещаний.

О вы, размеры старые,
Захватанные многими,
Банальные, дешёвые,
Готовые клише!
Звучащие гитарою,
И с рифмами убогими -
Прекраснее, чем новые,
Простой моей душе!

Поэту, как птице, Господь пропитанье даёт:
Не сею, не жну - существую второй уже год.
И добрые люди за добрые песни-стихи
Прощают ошибки и, если найдутся, грехи.
Кому теперь нужно искусство? не знаю кому...

Среди громов, среди огней,
Среди клокочущих страстей,
В стихийном, пламенном раздоре,
Она с небес слетает к нам -
Небесная к земным сынам,
С лазурной ясностью во взоре -
И на бунтующее море
Льёт примирительный елей.

А поэт — уроженец иной, параллельной вселенной,
И неведомо как оказался в пространстве земном.
Созерцатель небес, здесь томящийся будто бы пленный —
Как печально глядит на седую луну за окном!..

Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружён;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.